— Давай же, иди, я тебя отпускаю, — сказал он.

Я медленно поднялся с кресла, а он с любопытством смотрел наменя:

— Как, черт возьми, ты узнал, что я человек Гарванза?

Я ему не ответил. Я этого не знал, взял да и сыграл этусцену, а судьба на этот раз просто оказалась на моей стороне.

Я постарался выглядеть очень скромным парнем.

— Да, согласен, ты очень умный мужик, — повторил Билл ужеранее высказанную мысль.

— Давай же, пошли!

Я позвонил в полицию из своего дешевенького отеля и попросилк телефону лейтенанта Шелдона.

— Говорит Дональд Лэм, — представился я.

— Ах ты, сукин сын! Где ты, Дональд?

Я дал ему адрес своего отеля.

— Что ты там делаешь?

— Прячусь.

— От кого?

— Не хотел отнимать у вас время, лейтенант, знаю ведь, каквы заняты, и я надеялся, что кое-кто из ваших парней старался меня найти идоставить к вам.

— Ты слишком ко мне внимателен, Дональд. Я хочу тебя видеть.Хочу видеть немедленно. В самом деле, я приказал доставить тебя хоть из-подземли, здесь или в Лос-Анджелесе.

— Буду очень рад снова увидеться с вами, лейтенант.

— Так ли уж? — усомнился Шелдон.

— У меня есть нужная для вас информация.

— Какая информация? — подозрительно спросил он.

— О том водителе, который сбил человека и уехал.

— А, эта!

— Больше того, я могу вам сообщить кое-что интересное,касающееся убийства Бишопа, и вы сможете таким образом раскрыть оба дела сразу.Если вы ко мне приедете, что было бы неплохо, хотелось бы, чтобы вы были один ив новой форме.

— Зачем это?

— Здесь будет полно репортеров, и они захотят вассфотографировать.

— Знаешь, Лэм, мне многое в тебе нравится, но у тебя естьодин большой недостаток.

— Какой же?

— Ты плохо знаешь географию. Ты думаешь, что находишься всееще в Лос-Анджелесе.

— Нет, я знаю, где я нахожусь.

— Ты думаешь, — продолжал он, — то, что помогает продаватьучастки земли в Лос-Анджелесе, поможет и тебе в твоих делах с полициейСан-Франциско?

— А что мне, по-вашему, лейтенант, помогает продавать их вЛос-Анджелесе? — спросил я с удивлением.

— «Луговой майонез», — было ответом.

— Вы не правы, это климат, — сказал я и повесил трубку.

Через десять минут Шелдон уже был у меня. Не в новой форме,как я просил. Но он явно надеялся, что и в старой получит здесь столь желанноедля него паблисити.

— Итак, — сказал я, — насчет этого несчастного случая…

— Давай выкладывай!

— Только не могу назвать источники своей информации.

— Дональд, мне это не нравится.

— Если вы получите чистосердечное признание, уверяю, вам ужебудет наплевать на эти источники.

— Если получу признание, говоришь?

— Пойдемте услышим его, и позже я расскажу вам все, что знаюо деле Бишопа.

— Куда мы пойдем?

Я назвал ему адрес Харви Б. Лудлоу.

— Знаешь, Дональд, ты должен помнить, что тебе самому грозитобвинение в шантаже.

— Разве не я вам первый позвонил?

— Да.

— Не я сказал, куда надо приехать? Не так ли?

— Да, ты.

— И что, я похож на идиота?

— Нет, на идиота не похож, но ты так часто стараешься меняобмануть касательно твоих дел в Лос-Анджелесе…

Я ничего не ответил, мне лучше было промолчать. Мыотправились в машине лейтенанта Шелдона. По дороге он спросил:

— Так все же что, Лэм, ты можешь сказать по поводу убийстваБишопа?

— Давайте сначала разберемся с делами Лудлоу. Если этопрозвучит убедительно, вы меня выслушаете с большим терпением, если нет, топозже не поверите ничему из того, что я вам расскажу.

— Дональд, если все это себя не оправдает… тебе самому незахочется мне дальше рассказывать.

Мы подъехали к резиденции Лудлоу. Он был еще в постели.Похоже, все это должно было себя оправдать…

Харви Б. Лудлоу — полный коренастый человек, по профессииброкер, ушедший уже на покой, при виде нас просто затрясся, как желе натарелке, когда увидел полицейский значок лейтенанта. И прежде чем Шелдон успелзадать ему несколько вопросов, он уже начал ему все выкладывать.

Нам даже не пришлось идти к его машине, чтобы убедиться,есть ли вмятина на ее крыле, дабы подтвердить наши подозрения: Лудлоу простоспешил нам рассказать все, что он знал, и сбросить, наконец, с себя этот тяжкийгруз.

Как оказалось, он присутствовал на деловой конференции,выпил там пять или шесть порций. Один из его деловых партнеров для ведениязаписей бесед взял свою секретаршу на конференцию, и Лудлоу после ее окончанияпредложил подвезти ее. По дороге они остановились, выпили еще по несколькукоктейлей в каком-то баре, и Лудлоу не мог отвести от нее восхищенного взгляда.Она рассказала, что не любит свою работу. Она знала, конечно, что Лудлоучеловек состоятельный, и, наверное, смотрела на него с обожанием. Лудлоу обэтом нам, само собой разумеется, не говорил, но ее интерес к нему скорее всегоможно объяснить именно этим: с ее точки зрения, он был человеком богатым. Ктому моменту, как им было пора разъезжаться по домам, завернув по дороге кдевушке, Лудлоу почувствовал действие спиртного, на него накатило приятноечувство собственной значимости и показалось, что внешне он не так уж плох и ненастолько стар для нее. Девушка же будто бы вполне благосклонно выслушивала егопьяные комплименты. Вот, собственно, и вся история.

Лудлоу, конечно, хотел сохранить свое «доброе имя».

У него был шанс уехать подальше, и он им воспользовался. Стех пор его преследовали кошмары. Он известный в городе человек, членпрестижного клуба, и вдруг такое… Все это может вызвать громкий скандал,подумал лейтенант Шелдон. Поэтому, может быть, решил он, лучше поставить визвестность капитана, своего непосредственного начальника.

Шелдон так и сделал. Пришлось вытащить капитана из постели.Явились репортеры, была сделана масса снимков, в том числе и машины Лудлоу,которую они рассматривали чуть ли не в микроскоп.